ВСПОМИНАЯ ДЖИНДЖИНКОУ

             Наш корреспондент вернулся с традиционного туристического праздника в уезде Тунцзян, соседствующем с Ленинским районом ЕАО. Гвоздем программы стало посещение нанайской деревни и расположенного рядом с ней туристического комплекса.

 Партия сказала: "Надо", начальники ответили: "Есть"

          Туристический бум, переживаемый сейчас Китаем, был инициирован, впрочем, как и все местные реформы, правящей партией. И поэтому вся огромная страна сегодня решает нехитрую головоломку - что сделать для того, чтобы туристический бизнес стал одним из основных составляющих стремительного экономического роста, который наблюдается в стране. И если некоторые районы Китая вовсе не нуждаются в рекламе, достаточно лишь сказать: "Тибет, Великая Китайская стена, Пекин, Южное побережье Китая" - и ноги сами понесут туда любого платежеспособного туриста, то что делать руководителям северной провинции Хэйлунцзян, граничащей с Приморским, Хабаровским краями, Еврейской и Амурской областями? Леса здесь так же дремучи, комары злы, хоть и малочисленны, арбузы тоже не астраханские... Однако мудрый китайский народ знает одну хитрость. За деньги можно купить все, а тем паче внимание зеваки-туриста. Поэтому правительство Китая выделило гигантские средства специально на развитие туризма в тех районах, где хоть за что-то можно зацепиться. Собрало пару мелких строительных групп, количеством примерно до миллиона, и отгрохало несколько бетонных, прямых, как стрела, трасс. (Окончание. Начало на 1-й стр.). От высоких берегов Амура, до теплых берегов южных морей. И сегодня каждый уважающий себя северный китаец считает, что нужно непременно приехать, например, в расположенный напротив нашего Ленинского Тунцзян. Оттуда добраться до новенького туристического комплекса в месте впадения в Амур Сунгари, найти там стелу, отмечающую нулевой километр трассы Север-Юг, сунуть голову в дырку, которая и есть тот самый ноль, и непременно сфотографироваться. А во время праздника туризма, который правительство Тунцзяна устраивает уже второй год подряд, этот процесс напоминает паломничество - яблоко на площади пару квадратных километров может упасть только на черноволосую китайскую голову. В исключительном случае - на русую российскую. И то вряд ли. Потому, что зарубежных туристов китайцы опекают, как своих детей... И у нанайцев будут яблони цвести ... С десяток лет назад на улицах провинциального Тунцзяна вдруг возникло необычайное оживление. Народ смотрел любопытное зрелище - работу асфальтоукладчика - и возбужденно жестикулировал. Сегодня воздух Тунцзяна пахнет пылью бетонных дорог, новостроек, непередаваемым запахом мотоциклетных, парфюмерных, вещевых и продовольственных магазинов, овощных и фруктовых лавок. Велорикши, готовые катать за гроши даже целые группы дюжих российских туристов, доживают свой век. Их безжалостно выдавливают с просторных улиц ушлые, как во всех странах, таксисты. Здесь можно заблудиться в разнообразии ресторанов с непередаваемой экзотикой китайской кухни. В одном из таких ночных заведений мы уже начали подсчитывать расходы, которые должны понести после того, как повар завалил стол шашлыками, жареными цыплятами, какими-то блюдами неизвестного происхождения и пивом. Но выставленный счет удивил даже бывалых людей - девяносто юаней на одиннадцать объевшихся туристов, меньше четырехсот рублей... Однако все то, что можно увидеть сегодня в Тунцзяне, найдешь в любом другом городе северной провинции. Поэтому заманить туриста к себе правительство уезда решило экзотикой в квадрате. И получило деньги на строительство туристического комплекса на месте нанайской деревни с загадочным названием Джиджинкоу. Когда-то судьба, принявшая облик реки черного дракона (именно так называется у китайцев Амур), разделила дружественный нанайский народ на две половинки - "русскую" и "китайскую". Кому повезло больше, нанайцы пока не решили. Мнения расходятся. Перед началом строительства в наличии имелось: нанайцев - 600 человек; нанайская деревня - 1 шт. Сегодня в наличии имеется: шаман - 2 шт.; шаманский бубен - 2 шт.; нанайский певец - 1шт.; национальный танцевальный ансамбль - 1 шт.; музей и лавка нанайских сувениров - 3 шт.; набережная, где нанайцы культурно отдыхают после трудового дня - 1 шт.; скульптурных композиций, ресторанчиков, туристических троп - очень много штук. После завершения строительства комплекса, который расположился на крутых склонах сопок, крепко зажавших нанайскую деревню с трех сторон, во все стороны китайской страны и остального мира полетели сообщения об удивительной жизни маленького народа на берегу большой реки. И любопытные туристы поспешили припасть к истокам... Самый колоритный из тех, кого я повстречал на этом празднике жизни, был китаец с Аляски. Коренастый мужик с примесью индейской крови, волосами, собранными на затылке в толстый пучок, ходил с огромным альбомом и тушью стремительно делал наброски окружающих видов. "О' кей", - вступил я с ним в беседу, использовав весь свой багаж знаний разговорного английского языка, подкрепив языковое общение жестом. "О. Йес. Бьютефол", - закричал в ответ потомок китайцев и северных индейцев... Мы долго еще тыкали друг в друга пальцами и сошлись на том, что вокруг все действительно прекрасно. А не пойти ли вам к шаману Посреди площади, рядом с символом деревни Джиджинкоу - тотемным столбом стоял нерусский человек в желтой майке и смачно матерился. "Пьяный китаец", подумал я и пошел с ним знакомиться. Уж слишком витиеватые выражения употреблял он на чистом русском языке. Оказалось - трезвый нанаец, приехавший на праздник в составе делегации Нанайского района Хабаровского края. С Михалычем, как представился человек в желтой майке, приехали еще трое представителей славной нанайской фамилии Бельды. Вскоре вся фамилия вышла из музея и вынесла вердикт: "Нам бы такие площади, а уж в части экспонатов мы эту Джиджинкоу переплюнем..." "Пойду-ка лучше поищу шамана", - решил я и отправился в глубь туристического комплекса, разгребая ногами цветные ленты и конфетти, покрывшие музейную площадь после салюта на открытии туристического праздника. Шаман оказался славным парнем. Охотно позволил сфотографироваться с ним в обнимку и даже постучать в бубен. Потом с помощью общепонятных жестов объяснил, что если я положу вон в ту коробку десяток-другой юаней, то он замолвит за мое здоровье пару слов перед могущественными нанайскими духами. Из коробки торчали уголки сотенных купюр. "Большой колдун, однако, - подумал я, - надо мало-мало денег ему давать", - и внес свой скромный вклад. Шаман одобрительно постучал в бубен... Второй шаман по имени Мыргын, что в переводе с нанайского означает "красавчик", отдыхал от трудов праведных невдалеке от конкурента. Попивая пивко с солеными орешками, Мыргын торговал возможностью надеть шаманский наряд и сфотографироваться на память. Почему-то всем туристам больше всего нравилась шаманская шапка с ветвистыми рогами. Застенчиво смеясь, они примеряли рога на голову и позировали перед камерами. Мыргын выглядел этаким простачком, но мы-то знали, что именно он - главный шаман в деревне и именно ему придется поздно ночью у огромного костра танцевать шаманские танцы перед туристами. Дневная часть программы закончилась, экскурсоводы сбили туристов в непослушное стадо и погнали к автобусам, а оттуда - на высокие амурские берега, где на склонах, под кронами деревьев, приютились европеизированные домики с кондиционерами и обеденными столами. И долго еще над черными водами реки носилось громкое "ком бэй" (до дна)... А мэр Тунцзяна товарищ Ван, прочитавший где-то, что русские всегда поют за столом, пожелал приобщиться к культуре соседней страны. "Ну что, ребята, не посрамим Россию?" - спросил самый серьезный мужчина российской делегации. И "Подмосковные вечера" подавили все посторонние звуки. А вечером туристы припали к истокам... Борьба нанайских мальчиков отдыхает. Народ увидел соревнования по гребле на оморочках - раз; метание остроги в неподвижную сухопутную цель - два; неизвестную широким спортивным кругам игру, напоминающую одновременно ловлю бабочек и пионербол, - три; путешествие красных фонариков по волнам реки от нанайской деревни в неизвестность четыре; шаманские пляски у костра - пять. Притихших от впечатлений туристов увезли за полночь. Праздник кончился, чтобы начаться завтра вновь. Вперед, к победе туризма ..."После участия нашей страны в ВТО, ускорить и перестроить составление экономики стало главным вопросом. Теперь во всей провинции, во всей стране, даже во всем мире развивают туристическое имущество. Оно приносит нам много. Девятое заседание представителей партии считает туристическое имущество самым главным имуществом. Это главная мера перестроить составление экономики. Тунцзянский горкомитет и правительство поступает по приказу комитета провинции, скорость развития туристического имущества очень быстрая, успех значительный...." Из приветственной речи на открытии туристического праздника в Тунцзяне (сохранены знаки препинания и стилистика перевода). Дмитрий ВИКТОРОВ. Фото Юрия ЗОЛОТАРЕВА. Кстати. Всего в провинции Хэйлунцзян сегодня проживает до шести тысяч нанайцев. Основные поселения расположены на берегу Амура. Каждой нанайской семье разрешено иметь не одного, как во всем Китае, ребенка, а двоих. Но этим преимущественным правом спешат воспользоваться не все - слишком дорого содержание ребенка, его обучение в школе. Для справки. Из шестисот нанайцев, проживающих в деревне Джиджинкоу, более трехсот заняты в обслуживании туристического комплекса... При правительстве Тунцзяна работает комитет, отвечающий за связи с представителями малого народа. А как у нас. Основная часть нанайцев проживает на территории Хабаровского края. Всего же коренные малочисленные народы составляют там 1, 5 процента населения. Для ведения хозяйственной деятельности им предоставлено 40 процентов территории края. Для ведения традиционного образа жизни им предоставлена территория общей площадью 30, 7 миллиона гектаров. Для восьми этносов, составляющих 97 процентов численности аборигенного населения нанайцев, эвенов, эвенков, ульчей, нивхов, удегейцев, негидальцев и орочей, Хабаровский край является исторической родиной.